EDU.topia – 3. Внутренняя империя

Почти четыре года назад я написал текст об авторитете учителя – это была первая статья на проекте «EDU.topia» и вообще мой первый «взрослый» (нестуденческий) пассаж о проблемах системы образования. Тогда я получил (в лицо и заочно) нескончаемый поток гневных комментариев, обвинений в предательстве профессии и в том, что в целом замахнулся на святое – на светлый образ педагога. Перечитав его сейчас, я понял, что и спустя четыре года не выбросил бы оттуда ни слова: всё, о чем я написал, до сих пор в школе налицо (за это время, пожалуй, тенденции лишь укрепились). Но некоторые события моей жизни заставили меня снова обратиться к этой теме и рассмотреть ее более комплексно и несколько под другим углом. Возможно, где-то мне придется повториться, но я считаю, что сейчас это необходимо озвучить, чтобы не упустить важное общественное движение, которое нынче набрало ход. Поэтому я хочу еще раз поговорить об авторитете школы в нашей стране.

Когда мы с товарищем год назад вернулись «на большую землю» (из сельской школы в город), в один из дней я встретил трех своих знакомых разных поколений: своего учителя музыки, девчонку, с которой мы вместе учились в Лицее БГУ, и своего выпускника – на тот момент студента журфака (Института журналистики БГУ). И все они независимо друг от друга, не сговариваясь, задали мне один и тот же вопрос (в силу моей профессии все считают признаком хорошего тона заговорить со мной об образовании): «Ты что-нибудь знаешь об альтернативных способах получения образования?» И я понял, что в обществе очень остро назрел вопрос, как «отмазать» своего ребенка от школы. Родители ищут все возможные способы, чтобы их чадо не «вляпалось» в государственную систему образования. Конечно, эта проблема актуальна для больших городов (в деревне, если не отдавать ребенка в школу, то куда отдавать?), но в Минске сейчас родительское движение ощущается куда отчетливее, чем было это, например, четыре года назад.

Школа неуклонно теряет авторитет, и многие родители, которые видят будущее своего ребенка в любви, честности и гармоничном развитии, стремятся всеми силами найти для него альтернативные формы получения образования (за социализацию ребенка в городе, где есть бесконечное количество кружков / секций / клубов, переживать не приходится). На вопрос «Почему ребенка не нужно отдавать в школу?» мнения у всех «альтернативщиков» приблизительно сходится (я задавал его разным людям). Среднее арифметическое их ответов сводится к следующей формулировке: несвободный человек не может воспитать свободного человека. В школе учитель, как в клетку, заключен в журналы, отчеты, имитацию идеологической работы, попытки уследить, как меняется школьная программа (вечные технические метания между «учеником» и «учащимся», УО или ГУО, точкой или не точкой в конце названия предмета и восьмью или девятью клеточками отступа при оформлении экзаменационной работы) и в ворох не входящей в его профессиональные обязанности непротокольщины (сбор макулатуры, металлолома, – не смейтесь – теперь еще и пластика, а порой и отправкой детей на опасные для жизни, как выяснилось, сельхозработы).

И дело даже не в том, что у учителя в школе нет права голоса (перестаньте: оно есть у всех, каждый может отказаться от действия, которое не соответствует его моральной парадигме) – дело в том, что мы подзабыли, как этим голосом пользоваться, потеряли самоуважение, потеряли свою идентификацию с элитой (даже если это отчасти заблуждение). Для самоуважения нужен простор: простор денежный, простор репутационный, простор действия, но, самое главное, простор мысли. В рутинной, бюрократизированной клетке учителя теряют этот самый простор мысли. Чем действительно, искренне обеспокоен учитель? Чтобы сошлись часы по программе и по журналу, чтобы дети стопроцентно питались в столовой, чтобы вовремя положить отчет по воспитательной работе на стол соответствующему завучу, чтобы проконтролировать, все ли дети сдали на подарок школе, и т.д. Ну это же мелко! Это чертовски мелко! Учитель должен находиться в творческом поиске, беспокоиться о новых методиках, думать о том, чтобы его урок был интересным, находиться в состоянии постоянного самоанализа. Учительство в глобальном смысле философии профессии – это служение, жречество, если хотите. Из мышления учителей пропала широта, а из их беспокойств – глубина (другой вопрос в том, что мы очень редко пытаемся этому сопротивляться, потому что школа притупляет навык сопротивляться). Поэтому сам учитель становится катастрофически неинтересен ученику. А чему ты можешь научиться у неинтересного человека?

Вторая причина пренебрежительного родительского отношения в том самом авторитете учителя. А давайте называть вещи своими именами – нечистоте на руку, трусости и предвзятости. Посмотрите, как педагоги держатся за ставки, часы, внеучебную нагрузку и платные услуги. А закон отношений работодателя и сотрудника невероятно прост: чем больше ты держишься за место, тем большее количество функций тебя заставят выполнять.

Я человек достаточно конфликтный в отношениях с начальством (знающие меня не дадут соврать: они, эти отношения, всегда были, мягко говоря, натянутыми). Но смотрите: как происходит моя беседа с администрацией?

– Сергей Сергеевич, надо с классом сходить на хоккей.

– Я не пойду.

– Тогда мы Вас лишим премии.

– Хорошо, сколько я Вам должен?

Всё. Вопрос закрыт. Не подкопаться. Меня никогда не интересовало количество получаемых премиальных (тем более ну какая там премия в школе: рублей 30-40 максимум! По теперешним минским расценкам это стоимость одного индивидуального репетиторского занятия.) Но ведь часть учителей (я не погрешу перед истиной, если скажу, что подавляющее большинство) ради этого «нелишения» премии на многое готова. Сходить на хоккей, «нарисовать» аттестат, закрыть глаза на фальсификацию результатов госэкзамена – что там еще, накидывайте! Да, многие мне ответят, что иногда учителя стараются хотя бы свести концы с концами за такую зарплату и лишение премии (тем более регулярное) ударит по благополучию их собственных семей. Но, ребята, неужели оно того стоит? Неужели репутация, совесть педагога действительно девальвировалась до тридцати рублей? Ведь, переступив эту черту единожды, ты подписываешься под тем, что будешь впоследствии делать это бесконечно (хрестоматийное «коготок увяз – всей птичке пропасть», репутация не дает второй попытки).

Получается, к школе моральных вопросов больше, чем образовательных (о некомпетентности отдельно взятых учителей уже не раз писано, но наличием некомпетентных кадров наша профессия не многим отличается от любой другой – дилетанты были всегда). В этом году дети с курсов подготовки к ЦТ мне рассказывали много веселых историй из своих школ и гимназий.

Одна девочка в начале занятий подошла ко мне и говорит: «Сергей Сергеевич, а Вы пойдете с нами в Чижовка-Арену?» Я спрашиваю: «Вам что, людей не хватает?» – «А наша учительница сказала, что тем, кто приведет с собой одного человека, будет плюс 4 балла по математике, а тем, кто приведет двоих, – плюс 8!» Здорово, правда? Салон МТС: приведи друга – получи скидку!

А в другой группе рассказывали еще более прекрасную. «Получил ты, допустим, за контрольную 2. Так ты можешь доплатить два рубля, и тебе поставят 4!» Один балл – один рубль! Хороший тариф! (Помните анекдот, в котором Раскольников на вопрос «Зачем Вы убили старушку, ведь у нее был только один рубль?» отвечал: «Ну и что? Пять старушек – пять рублей!») Что это? Факультатив «Юный коррупционер»? Так наших детей готовят ко взрослой жизни? Евгений Борисович Ливянт однажды писал об ученике, который три десятки по физике выиграл у своего учителя в покер. Честно, я не хочу, чтобы мой ребенок ходил в школу.

***

В этом году мои первые выпускники уже получили дипломы университетов, и многие из них заходили в гости и хвастались законченным высшим образованием (заодно рассказывали, каково оно на вкус). Так вот одна из моих выпускниц поступала на филфак, но не собиралась идти в школу: она хотела заниматься исследовательской работой однако все студенты филологического факультета все равно проходят активную педагогическую практику в стандартных ГУО.

И вот она делилась впечатлениями от прошедшей «дегустации» школьного образования: «Я впервые испытала удовольствие от того, что послала человека в задницу!» (интеллигентнейшая девочка, в большой компании стеснялась в разговоре активно жестикулировать, а голоса вообще не повышала ни разу!) И этим человеком стал учитель, за которым были закреплены студентки ее микрогруппы как за наставником. Их знакомство с новым классом учительница начала с того, что положила общую фотографию, стала тыкать пальцем в каждого из представленных на ней детишек и комментировать: «Вот этот дебил: он два слова связать не может. Этого вообще не спрашивайте: он конченый человек, загремит в какую-нибудь тюрьму. А вот эта хорошая девочка – у нее должна получиться девятка». И в таком духе.

За время работы с классом эта девчонка организовала процесс так, как представляла его (я знаю лично человека, о котором говорю, и уверен, что к практике она подошла очень серьезно), но каждый день натыкалась на осознание того, что делает совсем не так, как хочет ее наставник (причем замечания высказывались прямо по ходу урока). В конце концов девчонке удалось отстоять своё видение процесса, но это ведь два месяца – оставшееся время с детьми по-прежнему будет работать педагог, имевший смелость взять на себя право решать, кто конченый, а кто нет. Меня часто обвиняли в несоблюдении должностной инструкции, но ведь в эту самую должностную инструкцию входит пункт «уважать личность ребенка». Когда учитель позволяет себе раздавать подобные комментарии (в учительских это часто происходит), разговаривать криком (не на повышенных тонах – подчеркиваю, именно разговаривать криком) и, кстати, обращаться ко всем по фамилиям (меня, например, от этого передергивает), это есть прямое нарушение должностных обязанностей.

И вот в конце нашей беседы, когда я спросил, не изменились ли у нее планы, не появилось ли желание все же пойти в школу, чтобы хоть немного сократить долю подобных «псевдопедагогов», она ответила мне вот что: «Я никогда не буду работать учителем, потому что в этой профессии ты каждый день получаешь шанс стать хуже как человек». И, честно, у меня не было контраргументов, которыми я бы мог внятно доказать, что это не так. Учительство – это постоянная проверка на совесть. Каждый день к тебе подходит какой-нибудь классный руководитель, чтобы «замолвить словечко», родитель, чьему ребенку «очень надо поступить», директор, которому ты «портишь медальную статистику» и т. д. И понятие о чести методично затирается подобными компромиссами. «Я не готова каждый день подвергать свою систему координат подобной проверке, а то я боюсь, что когда-нибудь все же я сдамся и соглашусь нарисовать». Девушка сделала для себя выбор. Он грустный, но честный, без налета пафоса и хвалебных песен в сторону ремесла.

Недавно я виделся со своей давнишней – еще со студенческой скамьи – знакомой, ныне (и уже достаточно давно) работающей в школе. Как классный руководитель она ведет детей с пятого класса, и в сентябре они будут уже девятиклассниками (т.е. в некотором роде выпускниками). Так вот она сетовала на трудную судьбу руководителя девятого класса: «Это деньги на тетради собирать, аттестаты выписывать, стол комиссии накрывать!» Обратите внимание: в одном ряду, как само собой разумеющееся! Что? Стол комиссии? «А что в этом такого? – возразите мне вы. – Все так делали!» И правда, уважаемые родители, чьи дети хоть раз были выпускниками, ведь вы сталкивались с этой ситуацией? С каких-то пор экзамен превращается в застолье. И мотивируют это тем, что, оказывается, бедные учителя целый день будут работать и проголодаются! А что, обычно они работают не целый день? Или в день экзамена забывают, что у всех есть чайник в шкафу, а дома можно собрать себе поесть? Ведь делается это не от заботы о правильном пищеварении наставника – это ритуал, призванный задобрить людей, от которых напрямую зависит отметка вашей кровинушки. И учитель резко из светоча превращается в чиновника, подобно молоху, пожирающего бутерброды.

В этом году на экзамене в 9-ом классе у той же учительницы был весьма показательный случай: две девчонки-аттестатщицы (идущие на документ особого образца) с «девятками» по русскому языку не подтвердили отметку и «потеряли» аттестат. Так вот, рассказывает она, те нажаловались родителям, что, мол, учитель плохо диктовал, и с той поры демонстративно не здороваются в коридоре. «Сами виноваты!» – кричу я. Дети тут ни при чем. Если ребенок готов порвать с вами всякие отношения из-за того, что вместо «девятки» он получил «восьмерку», значит, вы ни черта его не воспитали! Ни вы, ни родители! И поэтому тоже я не хочу отдавать своего ребенка в школу. Чтобы однажды у него не появилась мысль продать учителя за отметку. 

Я не хочу, чтобы мой ребенок вырос с оглядкой на аттестат, с убеждением в том, что он будет готов что-либо сделать лишь потому, что впоследствии ему сделают поблажку на определенном этапе пути. Я понимаю, что отношение к труду, самоотдача по жизни закладывается в первую очередь в семье, но школа активно прививает именно такую, потребительскую систему ценностей и отношений между людьми. А 11 лет – немалый срок, чтобы она пустила ростки в голове у ребенка.

Школа вообще занимается тотальной подменой понятий: помощью ребенку в стрессовой ситуации мы называем фальсификацию результатов государственных экзаменов, словосочетание «платные услуги» мы используем как замену слова «коррупция», а о спортивном воспитании молодежи мы говорим тогда, когда нужно «закрывать» свободные места на слабопосещаемых мероприятиях.

Проработав в системе уже достаточно долгое время, я убедился в том, как мне лучше всего составить свое впечатление о незнакомом детском коллективе. Теперь, придя в любую новую школу, первым делом я попрошу социальных педагогов и психологов составить список детей, ведущих себя, по их мнению, странно или имеющих репутацию «трудных».  Выданный список – это и будет та команда, которая мне необходима для плодотворной творческой работы. Это и есть самые ценные и неординарные дети.

Школа мастерски навешивает ярлык на любого ребенка и с каждым годом делает это всё профессиональнее. Мне предложили очень изящную версию, зачем сына / дочку все же НАДО отдавать в школу (помимо упомянутой уже социализации, выработки навыка выстраивания отношений с людьми, преодоления конфликтных ситуаций и прочего). Если ваш ребенок спустя некоторое время после попадания в школьный коллектив приобретет репутацию «белой вороны», от учителей получит ярлык «неуправляемого» или «трудного», а ваша семья попадет под подозрение в социальном неблагополучии и рискнет стать на внутришкольный учет, значит, вы своего ребенка воспитывали правильно и всё у него в порядке. Школа – эта такая лакмусовая бумажка вашей адекватности, только действующая наоборот, то есть результаты наблюдения за вашим ребенком в школе следует правильно интерпретировать (и в его глазах тоже). И, если внутренний социальный иммунитет выдержит проверку, смело за ручку ведите его в следующий класс.

Школа тонет. Она не выдерживает моральных проверок. Поэтому, согласно закону естественного отбора, вынуждена либо эволюционировать в структуру более совершенного порядка (как вам перспектива развития частных школ в Беларуси?), либо исчезнуть как вид. И конкурент, готовый ее проглотить, уже дышит в спину. Так что, если у вас много денег и вы не знаете, куда их вкладывать, вкладывайте в репетиторские центры. Коли тенденция не изменится, года через два-три отдача будет сумасшедшая. Согласитесь: у нас невероятно вырос спрос на репетиторские услуги, количество учреждений, гарантирующих альтернативное образование, пугающе велико. Да, репетиторам (исконно тем же учителям, кстати) это выгодно, но с точки зрения здравого смысла факт парадоксальный. Значит, школа тотально не справляется с первоочередной задачей, раз оттуда бегут ученики. И к тому же не внушает доверия, раз побег этот организуют родители.

Рубрика: Бородич Сергей // 2 Comments »