EDU.topia – 3. Внутренняя империя

Когда казалось, что всё уже официально кончено, случилось происшествие, которое направило ход нашей истории в совершенно иную сторону и перевернуло все события с ног на голову. Июнь любого учебного года – это гонка на выживание, но сейчас получился особенный экшн. Если рассуждать логикой Достоевского, возрождение возможно лишь после самого глубокого падения, но иногда судьба подкидывает такие неожиданные сюжетные ходы, что волей-неволей станешь фаталистом. Десять самых драматических и «киношных» дней нашей жизни, в которые камера была выключена. А зря.

На следующий день после известных событий (16 июня) во всей деревне знали, что уже «как бы всё». Но даже те, кто понимал, к чему двигался сюжет, пока были в некотором смятении (может, потому, что с детства мы приучены к хэппи-эндам). Ко мне в общагу заходили дети (Дмитрий Маратович еще вожатил в лагере), в кухнях проверенных штабистов шли классические кулуарные разговоры. Все готовились прощаться.

И как раз в разгар дня посреди улицы меня останавливает ребенок – один из наших с Дмитрием Маратовичем учеников – и говорит мне следующее: «Сергей Сергеевич, моя мама, конечно, такое письмо не составит, но подписать подпишет». Не знаю, усилиями детей ли, усилиями родителей ли, а может, детей и родителей вместе, но родилась самая революционная идея, которая может появиться в деревне. Они составили письмо на имя начальника райотдела образования Копыльского района (самого высокого чиновника, которого они знали в этой вертикали) с просьбой помочь сохранить нам с коллегой рабочие места. На следующий день в мою комнату постучалась тройка энтузиастов и положила на стол вот этот лист со словами «Сергей Сергеевич, чем могли».

Как выяснилось позже, за три с небольшим часа 17 июня банда учеников (там был и одиннадцатый класс, и младшая группа) собрала по деревне более 100 подписей в нашу поддержку. Заехали они даже (как знается из песен классиков) и в соседнее село Семежево за подписью бывшего директора Семежевской школы, впоследствии работающего у нас, в Жилихово, учителем физики, а ныне пребывающего на пенсии. По словам детей, они даже прервали производственное совещание в мастерских ЗАО «Жилихово» и попросили подписаться председателя. Я представляю, как обильно исходили слюной киношники, когда я им все это рассказывал, поскольку во время самих событий их не было на месте. А ведь разворачиваются события оные по всем законам жанра советского соцреалистического фильма: представляется сразу трибуна, с которой вещает председатель колхоза, тут вбегают дети, кричат: «Подождите!» – и на несколько минут прерывают совещание, а дальше простые сельчане вслед за председателем подписывают петицию. Очень смотрибельно! Но весь этот пафос мы додумывали уже потом – тогда нам было не до революционных фантазий, ибо письмо нужно было переправить на большую землю, причем в более высокие инстанции: в Копыльском райисполкоме ему бы просто не дали ходу (либо уничтожили, либо придержали бы до нашего окончательного (документального) увольнения). Поэтому мы на всякий случай положили письмо на сканер (именно эту скан-копию вы видели выше) и сделали несколько фотографий. Кстати, еще большую фактурность происходящему придавало то, что сам лист с подписями (мы его между собой в шутку называли «Список Шиндлера» — без всяких проекций на классический сюжет!) был вложен в старую советскую книгу «Детские годы Ильича», что концептуализировало антураж донельзя.

 (фото предоставлено порталом tut.by)

В этот же день мы позвонили «беларусьфильмовцам» и рассказали, какая драматическая приключенческая  история разворачивается сейчас на Копыльской земле. На следующий день съемочная группа снова была в Жилихово – уже вечером письмо вместе с ней поехало в Минск. А буквально через день оказалось на столе заместителя министра образования – того самого, с подачи которого стартовали съемки. Как же – черт, побери! – всё завязано в этом мире! И говорите теперь после этого, что какие-либо события в нашей жизни являются случайными.

23 июня в школе должно было состояться совещание по итогам года и распределению нагрузки на год следующий, параллельно в числе прочего на нем (по ощущениям) должно было быть объявлено о позорном изгнании второго элемента связки «Сергей Сергеевич / Дмитрий Маратович». Однако же в понедельник (22 июня) выяснилось, что совещание откладывается на день в связи с более крупным советом в Копыле, на который (по слухам) приглашено руководство нашего учреждения образования. В этот же день вся пестрота картины разбавляется одним неожиданным звонком. Мне позвонил Евгений Ливянт (я думаю, он уж не побоится упоминания в прессе своего имени) – известный минский репетитор по физике, медийная персона в сфере образования и человек, который когда-то помог нам опубликовать свои статьи в «Комсомольской правде». Он сообщил мне, что, прочитав в прессе про меня и моего коллегу (еще с учетом нашего знакомства через общих учеников), хочет сделать программу о нашем проекте (на тот момент Евгений Борисович вел авторский цикл на tutby.tv – «Работа над ошибками», – посвященный проблемам белорусского образования). К текущей неделе Дмитрий Маратович уже освободился от вожатской роли, и запись была назначена на пятницу, 26 июня. Правда, Евгений Ливянт не подозревал о том, насколько бурно разворачиваются события сейчас в нашей жизни (но упускать возможность эфира, тем более что её дважды не предлагают, мы не могли, поэтому снова договорились слегка блефовать).

24 июня во время перенесенного совещания ни слова не говорят о моей дальнейшей судьбе, однако из разговоров я узнаю, что на следующий день (25.06) к 12.00 наших руководящих женщин вызывают в Министерство образования на прием к замминистра. Все затаив дыхание следят за развитием событий, которые и додумывать не надо: они и так всецело беллетристичны. Вечером этого же числа мне звонят «сверху» и сообщают, что завтра к 18.00 меня ждут в том же министерстве у того же заместителя.

На следующий день с утра все мы видели, как начальство выезжает в Копыль (а оттуда, вероятно, в Минск). Я отправился аналогичным маршрутом на автобусе спустя два часа, предварительно появившись в школе, чтобы никто не мог подумать, что вечером мне тоже полагается во властные структуры. Когда я уже был в городе (через пару часов после заявленного времени совещания всех руководителей), мне позвонили и сказали, что завтра к обеду ждут меня в школу на пересмотр контракта. Теперь оставалось выяснить, что же произошло в кабинете за это время, которое столь кардинально поменяло настроения сторон.

В 18.00 я был уже не в министерстве, а в Национальном институте образования (заместитель министра принимала там учебные программы). В сорокапятиминутной беседе я узнал вот что. Во-первых, речь не шла о Дмитрии Маратовиче: камнем преткновения стал его собственный диплом (не белорусский, а литовский); если ты получаешь образование не в нашей стране, брать или не брать тебя на работу – лично дело руководителя учреждения (другой вопрос, что, когда речь идет о сельской школе, порой у начальства просто нет выбора). То есть ему могли отказать без объяснения причин (правда, делать это надо было сразу). Ко мне  вопросов больше (хотя диплом у меня «чище»): несоблюдение субординации, дети под столом, излишняя публичность – всё то, что я уже много раз слышал. Однако волевым решением нашим руководящим женщинам было предложено пересмотреть свое отношение к действительности и дать второй шанс зарвавшимся блогерам. Мне (тем же волевым решением) предписывалось завтра ехать назад в Жилихово, вести себя прилично и поставить подпись под новым контрактом. По сути дела, завтра мне нужно было сделать выбор: либо «отцепить» товарища и продолжить работу на прежнем месте, либо «отцепить» детей и предать 106 подписей, собранных в нашу поддержку. Из сюжета про коласовского Лобановича история переросла совершенно в быковскую со всеми его пограничными ситуациями.

Поздним вечером 25 июня в квартире у Дмитрия Маратовича в Минске мы по-честному разложили перед собой все наши карты и перспективы и стали думать общую линию, которой  будем придерживаться, а также выбирать путь наименьших потерь (в том, что потери будут, по окончании всех высокопоставленных разговоров сомнений не возникало). Давайте вспомним, что на следующий день нас ожидали съемки в «Работе над ошибками» Евгения Ливянта, и тут мы однозначно договорились, что события последних дней на публику пока выносить не будем. Пусть разговор получится философским и на темы образования и воспитания, а не в формате «скандалы-интриги-расследования».

26 июня в студии tutby.tv собрались все съемочные группы (снимал не только tut.by, но и «Беларусьфильм»). Мы сделали тот самый пресловутый poker face и договорились событий нынешних не касаться. Тем более не знал Евгений Борисович, что сразу после эфира нам нужно было лететь в Жилихово заканчивать разговор о наших контрактах. Поэтому передача получилась весьма содержательная, а не «желтая», чем порой грешат массовые издания. После выхода ее в свет (6 июля 2015 года) нам позвонили даже из Министерства образования и выразили высочайшее одобрение тем, как мы держались в эфире (не знаю, расценивать ли это как похвалу или личное достижение):

По окончании записи (съемки длились не более полутора часов) нам предстояло завершить последнюю сюжетную линию этого года и благополучно (или не очень) отправиться в отпуск (полагаю, событий за этот сезон – да что там за сезон, за истекший месяц – случилось предостаточно). По дороге мы обсудили все возможные варианты развития отношений с системой образования. Разумеется, когда на горизонте замаячила перспектива увольнения Дмитрия Маратовича и Сергея Сергеевича, местные жители сразу же по доброте душевной – многие к нам искренне относились как к сыновьям – стали подыскивать нам варианты продолжения работы в школах поблизости (уже прозвучала версия с Красной Слободой и Лазовичами). Но мы решили не торопиться и до той поры, пока явно не очертится год следующий, не предпринимать никаких резких движений.

В кабинете у директора Жилиховской школы я был в начале третьего. Там, помимо руководителя учреждения, собрались начальник Копыльского районного отдела образования и главный специалист по кадрам райотдела. Мне проговорили сдержанную речь о том, что «вероятно, за один год работы мы не присмотрелись друг к другу должным образом», я в свою очередь высказал дипломатические извинения за доставленные за последний месяц хлопоты, после чего стороны оговорили условия будущего однолетнего контракта и ожидания от дальнейшей работы. С моей стороны требовалось соблюдение трудовой дисциплины, своевременное заполнение журналов, согласование любых действия с администрацией и, конечно, решение любых конфликтов в иерархическом порядке инстанций (про запрет на ведение блога и выступление в СМИ сказано не было). Настал мой черед, и я решил выложить козыря:

– Если вы сохраните рабочее место моему коллеге, я готов отказаться от блога.

– Вы сейчас торгуетесь, Сергей Сергеевич.

Да я торговался, но не попробовать я не мог. В итоге мне было сказано следующее:

– Мы все устали, давайте не будем второпях заключать какие-либо договоренности. Сейчас мы все сходим в отпуск, а потом, с новыми силами, решим, что нам делать в сложившейся ситуации.

Значит ли это, что надежда сохранялась? На тот момент скорее да, чем нет. Мы официально зарыли топор войны (предварительно запомнив, где он зарыт) и разъехались по законным трудовым отпускам. Сезон был окончен – жизнь и кино продолжались…

Рубрика: Бородич Сергей // Оставить комментарий »